Что общего между делами журналиста Голунова и генерала Сугробова

Два резонансных уголовных дела – актуальное дело журналиста Ивана Голунова и несколько подзабытое дело генерала Сугробова. Несмотря на кажущиеся на первый взгляд различия в делах и разницу в несколько лет на самом деле у них много общего.

Первое это то, что в обоих случаях на начальном этапе полицейские при проведении оперативно-разыскных мероприятий пытались отправить в СИЗО разрабатываемых ими лиц, а в итоге оказались там сами.

В случае с генералом Сугробовым полицейские в 2014 году устроили провокацию взятки заместителю начальника 6-й службы Управления собственной безопасности ФСБ Игорю Демину, но спустя лишь две недели сами в полном составе оказались в СИЗО. Во втором случае полицейские подбросили в июне 2019 года наркотики журналисту Ивану Голунову (работал в изданиях "Ведомости", Forbes, РБК, "Слон", на телеканале "Дождь", сотрудничал с интернет-изданием "Медуза"), на защиту которого поднялось все журналисткое сообщество, что также, правда, спустя полгода привело оперативников в СИЗО. В обоих случаях уголовные дела сразу же были засекречены.

Я даже не сомневаюсь, окажись на месте сотрудника ФСБ Демина иной менее влиятельный чиновник или на месте Ивана Голунова менее известный журналист, эти люди бы уже давно отбывали свой срок в местах лишения свободы, а оперативники генерала Сугробова и УВД по ЗАО Москвы дальше бы проводили успешные задержания, демонстрируя высокие статистические показатели в своей работе.

Дело генерала Сугробова не остановилось на одном эпизоде с сотрудником ФСБ, так как следствие внезапно для себя обнаружило, что провокации взяток были поставлены оперативниками на поток начиная с 2011 года. На начальном этапе Следственный комитет России даже сделал заявление, что они проведут проверку всех уголовных дел и приговоров, инициированных подчиненными генерала Сугробова.

По делу Ивана Голунова в СМИ также появились сообщения, что полицейские и ранее совершали схожие преступления. На начальном этапе ряд академиков РАН даже обратились к Путину с просьбой пересмотреть все уголовные дела по «наркотическим статьям», так как, по мнению учёных, могли быть ещё люди, незаконно арестованные и впоследствии невинно осуждённые.

Исходя из собственного опыта, предвижу, как сегодня у многих осужденных по делам, инициированным арестованными оперативниками УВД по ЗАО Москвы, появилась надежда на пересмотр дел. Но, на мой взгляд, они пройдут путь, который несколько лет назад прошли такие же осужденные по делам, инициированным оперативниками генерала Сугробова.

По итогам расследования Сугробову и его подчиненным вменили организацию более десятка провокаций взяток, в результате которых пострадало 30 человек. Особенность процессуального статуса этих 30 лиц заключалась в том, что на момент задержания оперативников ГУЭБиПК в отношении их не были окончены расследования и, соответственно, не были вынесены обвинительные приговоры, хотя большинство из них находилось под арестом. То есть им банально повезло, повезло не попасть под каток судебной системы. Остальным осужденным, то есть в отношении кого уже успели вынести обвинительные приговоры, органами прокуратуры и следственного комитета было отказано в проведении проверок по обращениям со ссылкой на эти приговоры.

А подобных обращений, по моим данным, поступило в прокуратуру и следственный комитет несколько сотен. Проблема заключалась не в том, что удовлетворение хотя бы трети из них повлекло бы расходы для бюджета в виде выплаты компенсаций, а, скорее, в том, что этот факт однозначно бы являлся ярким свидетельством того, что проблема заключается не в оперативниках, злоупотребивших своим положением, а в самой правоохранительной и судебной системах, которые позволили этим оперативникам незаконно отправить сотни людей в места лишения свободы.

И оперативники ГУЭБиПК в деле Сугробова, и оперативники УВД по ЗАО Москвы в деле Ивана Голунова - это начальная ступень, от которой, конечно же, зависит многое, но над которыми стоят, осуществляя контроль следственные органы, прокуратура и суд. Чтобы осуществить провокацию взятки, подбросить наркотики и добиться обвинительного приговора, нужно либо чтобы все три вышестоящие инстанции поверхностно относились к своей работе, не желая вдаваться в подробности уголовных дел, либо чтобы они были прямо заинтересованы в обвинительных приговорах.

Так, я, будучи начальником отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры, был задержан в марте 2013 года оперативниками ГУЭБиПК. Дело в отношении меня расследовал следователь ГСУ СК по Москве Борис Лопаткин под руководством начальника управления Иткина в рекордные три месяца, не допросив ни одного оперативника ГУЭБиПК, не назначив ни одной экспертизы и отказав в удовлетворении всех ходатайств защиты. Более того, в ответ на мое ходатайство Лопаткин вернул одно из доказательств, подтверждающее незаконность ОРМ обратно в ГУЭБиПК… «по минованию надобности», а также скрыл при расшифровке аудиозаписи часть важного разговора.

Одновременно, вплоть до вынесения приговора, в СМИ неоднократно вбрасывалась ложная информация, что я якобы признаю вину в полном объеме, что даю признательные показания в отношении руководства прокуратуры и т.д., в то время как еще на стадии следствия (осенью 2013 года) я заявлял о незаконности ОРМ со стороны оперативников ГУЭБиПК во главе с генералом Колесниковым (покончил жизнь самоубийством спустя менее года).

Судья Мещанского районного суда повела себя, по сути, так же, как и следователь Лопаткин, отказав в удовлетворении большинства ходатайств, ограничившись исследованием только доказательств обвинения, а также отказав в прослушивании аудиозаписи, во время расшифровки которой следователь Лопаткин скрыл часть важного разговора.

Можно ли говорить в этой ситуации, что следователь Лопаткин и судья Мещанского суда поверхностно относились к своей работе, не желая вдаваться в подробности уголовного дела?

После ареста оперативников ГУЭБиПК во главе с Сугробовым (спустя менее полугода после приговора в отношении меня), которые были причастны к моему делу, я, как и многие осужденные, направлял обращения в прокуратуру и следственный комитет, предъявляя свои доказательства незаконности ОРМ. Однако все мои обращения спускались вниз и в итоге оказывались у... следователя Лопаткина, который благополучно складывал их под стол.

В свою очередь, при расследовании дела Сугробова под началом ФСБ выяснилось, что ряд уголовных дел, инициированных арестованными оперативниками ГУЭБиПК, находилось в производстве следователей ГСУ СК Москвы под руководством начальника управления Иткина… Не знаю, были ли допрошены Иткин и эти следователи, но известно, что в итоге в приговоре Сугробова было указано, что «руководители ОПС неоднократно вводили в заблуждение сотрудников ГСУ СК России по Москве, в том числе Иткина, относительно законности проводимых в 2013 году ОРМ в отношении потерпевших». Про прокуроров и судей, которых оперативники, видимо, также вводили в заблуждение, отправляя невиновных в СИЗО, в приговоре ничего не сказано.

По случайному совпадению или нет, но еще в период расследования дела генерала Сугробова и начальник управления ГСУ СК по Москве Иткин, и следователь Лопаткин, чья карьера стремительно развивалась, внезапно оставили службу в органах…

Добьются ли сегодня в рамках дела Ивана Голунова иные осужденные пересмотра приговоров, инициированных арестованными оперативниками УВД по ЗАО Москвы, сколько их будет, два-три или больше, покажет время. Но, учитывая, что нынешняя правоохранительная и судебная система не любит признавать ошибки, шансов, на мой взгляд, у них мало. Важно еще одно обстоятельство, неужели по итогам расследования вновь объявят, что виновны в незаконном уголовном преследовании лиц, которым подбрасывались наркотики и отправляли в СИЗО, только рядовые оперативники, которые, мол, в очередной раз вводили в заблуждение многочисленных следователей, прокуроров и судей?