«Лиговская шпана» и гопники из петербургских трущоб

«Лиговская шпана» и гопники из петербургских трущоб

В предыдущих статьях мы окунулись в мир (а правильнее было бы сказать - антимир) трущоб Петербурга XVIII-XIX веков. На рубеже XIX-XX веков в нем произошли большие изменения

Городская дума и полиция всерьез взялись за самое злачное место города - Сенную площадь.

Стихийный рынок был закрыт, торговцы переместились в специальные павильоны. Да и владельцы домов, в числе которых была и знаменитая «Вяземская лавра», постарались переориентировать постройки и поселить в них горожан из приличного общества.

Город рос, Сенная становилась частью центра - и трущобы переместились на рабочие окраины: на Петроградскую и Выборгскую стороны, в район Наличной улицы Васильевского острова и, конечно же, в район Обводного канала и Лиговского проспекта.

Собственно, Лиговка стала самым центром новых трущоб и приобрела статус самой опасной части города.

Удивительно, но по прошествии более чем ста лет и Сенная, и Лиговка продолжают оставаться местами относительно дурной славы, и со всеми их проблемами городские власти до конца не справились ни в окрестностях Московского вокзала, ни в районе Сенной и Апраксина двора.

Несколько слов о Лиговской улице. Она появилась на месте засыпанного Лиговского канала. Канал этот был прорыт еще XVIII веке и соединял Петербург с Красным Селом, где находилась Красносельская бумажная фабрика. Бытует мнение, что канал был сделан для снабжения водой фонтанов Летнего сада, но, увы, эта версия не выдерживает ни малейшей критики. Воды в центре Петербурга было всегда с избытком, а вот возить сырье (тряпки) и обратно готовую бумагу было намного проще, быстрее и дешевле по воде, чем по дорогам.

Вскоре канал потерял свое практическое значение и оставался без присмотра и внимания, постепенно загрязняясь и заплывая. Вскоре зловонные испарения от сбрасывавшихся туда нечистот вынудили городские власти засыпать его. На месте канала проложили Лиговскую улицу. Впоследствии по центру улицы были посажены деревья, и она превратилась в бульвар.

В окрестностях Московского вокзала, дальше к Обводному каналу и за ним расположилась новая зона трущоб Петербурга, ставшая притчей во языцех. До сих пор можно встретить в речи петербуржцев оборот «лиговская шпана».

В начале XX века жителей окрестных трущоб называли «лиговским сословием». В 1913 году сентябрьский номер «Петербургского листка» писал: «Хулиганы известны под именем “Лиговское сословие”. В траншеях между насыпями земли можно ежедневно наблюдать их оргии, пьянство, игры в карты» (из книги Н. Синдаловского «Мифология петербургского дна»).

Многие авторы описывают Лиговку и окрестности Обводного канала как криминальные районы. Но не надо забывать, что одновременно это были места компактного проживания беднейших рабочих заводов, охвативших во второй половине XIX века город кольцом. Именно эти люди: и пролетарии, и в меньшей степени криминальные элементы - сыграют значительную роль в революционных событиях 1905-1907 годов и, конечно же, в восстании 1917 года. Революция свершится под девизом «Мир хижинам, война дворцам». И сразу после нее обитатели трущоб и бараков получат возможность переехать в центр, в освободившиеся от «классово чуждых» элементов квартиры.

Но они потерпят неудачу: катастрофа 1918-1919 годов, разрушение инфраструктуры города, и в частности - транспорта не позволит им быстро добираться до работы. И вскоре в центре останутся в большинстве своем служащие да интеллигенция. А Лиговка, несмотря на все усилия ВЧК, так и останется центром трущоб и криминала.

Есть еще одна легенда, связанная с обитателями Лиговки, - легенда о происхождении слова «гопник». Якобы оно пошло от обитателей гостиницы «Большая Северная» (ныне «Октябрьская») на Лиговке. После революции здесь было организовано общежитие для беспризорных: то ли Городское общество призора, то ли Городское общежитие пролетариата, но сокращенно ГОП. Вот обитателей этого заведения и называли якобы ГОПниками. Версия сколь характерная, показывающая настоящую славу Лиговки, столь и неверная. Слово «гоп» - в значении «преступник» (в различных вариациях) появилось в русском языке намного раньше и совсем не в Питере, например - «гоп со смыком» или «гоп-стоп».

Как бы то ни было, но Лиговка и в 30-е годы, когда в Ленинград устремилась новая волна переселенцев, и в послевоенные годы, характеризовавшиеся взлетом детской преступности, оставалась центром антимира, но уже ленинградского.

Конечно, были и другие центры - трущобные районы возникали неподалеку от крупных рынков (Покровский), промышленных предприятий (Пряжка, Выборгская сторона). Но и лидеров криминальных сообществ, складывавшихся там, все равно называли «детьми Лиговки».

Лиговский проспект в позднесталинское время ненадолго переименовали в «Сталинградский», но и это не помогло. Лишь поэтапная застройка города во второй половине прошлого века привела к постепенному исчезновению трущобных районов.

Едва ли сейчас можно с уверенностью назвать какое-либо место в городе, которое может претендовать на звание «петербургских трущоб». Разве что иногда журналисты в запале назовут «трущобами» современные новостройки Мурино или Девяткино, но это несправедливо.

Тут на ум приходят другие термины: «анклав» или «гетто». А петербургские трущобы ушли в прошлое, обрастают романтическими историями, про них пишут книги и снимают фильмы.

Это большой шаг вперед для городского сообщества - исчезновение в городе отчетливо выраженных трущобных районов. И вряд ли кто-то захочет их возвращения.

Подробнее ➤