Россия, Индия, Китай готовятся войти в Афганистан: Россия возвращается в Афганистан? Когда..

Молниеносное крушениепроамериканского правительства Афганистана, в считанные дни павшего под не самыми яростными ударами Талибана**, затмило все другие мировые события. И немудрено: ведь это самое грандиозное военное и внешнеполитическое фиаско Соединенных Штатов с момента окончания войны во Вьетнаме.

Провал мирового гегемона оказался столь оглушительным, что Верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель на внеплановом заседании комитетов Европарламента по иностранным делам призвал не допустить, чтобы Россия и Китай "взяли под контроль страну и стали спонсорами Кабула".

Тревога коллективного Запада понятна, поскольку по периметру Афганистана уже выстроились заинтересованные игроки, которые могут предложить ему гораздо большее, нежели военная оккупация и управление посредством марионеточного правительства. И речь тут далеко не только о Москве и Пекине.

Афганистан чрезвычайно богат полезными ископаемыми, здесь расположены почти полторы тысячи месторождений, включая нефть, газ, уголь, медь, железо, драгоценные и полудрагоценные камни. Перманентное состояние войны крайне затрудняет разведку и уточнение имеющихся запасов, но даже то, что удалось разведать по очереди британским, советским и американским геологам, намекает: власть, которая сможет остановить бесконечный маховик войны и организовать некое подобие мира, безопасности и стабильности, будет просто купаться в деньгах.

Экономическая теория утверждает, что базисом государственного развития в современном мире всегда выступает энергетика, — и у талибов, если они проявят известную политическую мудрость, есть все шансы войти в историю реформаторами, вытащившими Афганистан из средневековья.

Во-первых, в Афганистане находится громадное месторождение железной руды Гаджигак (Hajigak). Его основная особенность в том, что руда залегает очень близко к поверхности, это позволяет отрабатывать ее открытым способом — просто при помощи экскаваторов. Разведанные границы Гаджгака — это 32 километра сплошной залежи и невообразимые два миллиарда тонн железной руды, которая очень богата: содержание полезного компонента в ней превышает 62 процента. Одновременно с этим геологи утверждают, что мощность залежей может быть в два раза больше.

При этом в соседних районах Шабашак (Shabashak) и Дар-и-Суф (Dar-l-Suf) имеются промышленные залежи угля коксующихся марок, то есть сама природа создала идеальные условия для развития металлургии.

Подобное сочетание условий было просто обречено привлечь внимание Индии, которая утвердила государственную программу завоевания мирового рынка стали. Дели самым серьезным образом настроен стать главной мировой домной. Потому еще в 2016 году Индией, Ираном и Афганистаном было заключено трехстороннее соглашение, по условиям которого Дели вложился в модернизацию иранского порта Чахбехар, а Тегеран построил прямую железнодорожную ветку, со стороны северо-западной границы достигшую Герата. Афганские руда и уголь нужны Индии настолько, что она готова инвестировать в строительство рудника и прямой железной дороги до Чахбехара десять миллиардов долларов. Проект был остановлен из-за обострения обстановки в стране, а талибы, захватившие провинцию, держали паузу.

В северной провинции Балх, вдоль течения Амударьи и границы с Узбекистаном и Таджикистаном, обнаружены крупные запасы углеводородов. Геологическая служба США, проводившая там под прикрытием американской армии полевые изыскания, оценила потенциал бассейна в 1,8 миллиарда баррелей нефти, 440 миллиардов кубометров газа и более 560 тысяч баррелей газового конденсата. Для Афганистана, потребляющего мизерные пять тысяч баррелей нефти в сутки, это просто баснословное богатство, способное решить проблему энергетического голода на десятилетия вперед.

К печали Вашингтона, на нефтегазоносный район положил глаз Китай. В 2011 году Кабул заключил соглашение с государственной China National Petroleum Corporation. Корпорация получила концессию на разработку трех месторождений, а взамен обязалась построить три нефтеперерабатывающих завода, что и было сделано в течение трех последующих лет. Нужно отметить, что Пекин предложил Кабулу чрезвычайно выгодные условия: семьдесят процентов прибыли от добычи и продажи нефти и газа поступали в афганский бюджет. При этом, конечно, было бы глупо думать, что китайцы работали себе в убыток и без больших планов на будущее.

Самый главный интерес Китая здесь — литий. Десять лет назад все та же геологическая служба США опубликовала данные, из которых следует, что в недрах афганской земли спрятаны запасы лития стоимостью в три триллиона долларов.

Здесь следует сделать обязательную ремарку. Часто данные по запасам лития в Афганистане подаются как факт, но это не совсем так. Американские военные геологи за два года успели провести лишь поверхностную разведку, определив бассейны, где, ориентируясь на горно-геологические условия, потенциально могут быть залежи металла. При этом физический литий американцы не нашли и не добыли.

Однако геологоразведка давно перешагнула этап хождения с молотком, и современное моделирование с очень высокой долей вероятности прогнозирует наличие вожделенного редкоземельного металла. Для Китая, главного мирового производителя электромобилей и аккумуляторной техники, этого оказалось более чем достаточно. Буквально через пару часов после того, как талибы захватили столицу, спикер Министерства иностранных дел КНР Гэн Шуан (Geng Shuang) выступил с заявлением, что Китай рассчитывает на "самое дружественное сотрудничество с Афганистаном". Примечательно, что посольство Китая в Кабуле также не пострадало и сейчас охраняется вооруженными представителями новой власти.

На страницах американской прессы по этому поводу развернулась самая настоящая истерика. К примеру, агентство CNBC пишет, что теперь в руки главного соперника Америки попадет не только литий, но и присутствующие в Афганистане церий, неодим, лантан, цинк и ртуть. Если Китай закрепится в регионе, то он станет практически монополистом по переработке и использованию редкоземельных металлов.

А что же Россия — неужели нам нечего предложить и также застолбить свое присутствие в регионе? Конечно, есть.

Начать нужно с фирменного блюда, которое Москва традиционно предлагает всем желающим сотрудничать, — магистральных газопроводов. В 2010-м было подписано четырехстороннее соглашение по строительству газопровода Туркменистан — Афганистан — Пакистан — Индия (ТАПИ), протяженностью 1,7 тысячи километров и мощностью 33 миллиарда кубометров.

Стоимость строительства оценивалась в десять миллиардов долларов, а тендер на поставку магистральных труб выиграл Челябинский трубопрокатный завод. Следующие девять лет стороны постоянно встречались и подписывали все более детальные соглашения, но строительство так и не началось. Причина все та же: бесконечная нестабильность, боевые действия и власть, которая не контролирует большую часть своих отдаленных провинций.

Если обстановка в Афганистане стабилизируется, Россия способна не только стать основным поставщиком труб, но и помочь нарастить поставки топлива, как минимум перенаправив закупаемые ежегодно пять с половиной миллиардов кубометров туркменского газа на юг.

Но и это не главное.

Афганистан испытывает, без всякого преувеличения, чудовищный дефицит электроэнергии. Страна с населением 38 миллионов человек, то есть больше, чем современная Украина, имеет всего семь электростанций совокупной установленной мощностью 3,1 гигаватта. Для сравнения: на Украине этот же показатель составляет 55 гигаватт.

У Москвы под сукном уже не первое десятилетие лежит проект энергомоста Азербайджан — Иран, который после закрепления текущего статус-кво в Карабахе имеет все шансы на реализацию. В случае интереса с афганской стороны энергомост можно протянуть и дальше на восток. ЛЭП ставить гораздо проще, чем тянуть железнодорожную магистраль.

Кроме того, невзирая на все невзгоды, в Афганистане трудятся две гидроэлектростанции, Darunta и Pul-I-Khumri, а Россия в последние годы получила богатейший опыт как модернизации собственных ГЭС, так и строительства новых, включая станции малой и средней мощности, возведенные даже в сложных условиях высокогорья.

Как будут развиваться события в регионе, покажет уже самое ближайшее время, однако заданный тренд намекает, что схема присутствия главных мировых держав там, скорее всего, изменится до неузнаваемости.