Влияние на будущих художников знаменитой коллекции произведений искусства Лакана

Курбе Гюстав: L'Origine du monde , 1866.

В XX веке по французскому телевидению транслировалось более 3500 программ по философии, в которых участвовали Мишель Фуко, Гастон Башляр и Жиль Делёз, что придало писателям и философам определенный культурный престиж и широкое влияние. «Лакан, выставка. Когда искусство встречается с психоанализом», выставка в Центре Помпиду-Мец отражает влияние одного такого философа: Жака Лакана, который также был писателем и психоаналитиком. Его влияние широко ощущается во Франции и за рубежом, и в 1974 году один из его 27 семинаров «Четыре фундаментальные концепции психоанализа» транслировался по национальному телевидению.

Шоу в Меце начинается здесь, с отрывка из того 11-го семинара. Выставка была задумана, когда два психоаналитика, Пас Корона и Жерар Вайцман, обратились к кураторам Мари-Лоре Бернадак и Бернару Маркаде в поисках способа продемонстрировать идеи Лакана. «Наша выставка не о психоанализе, — говорит Бернадак в пресс-ките, — а выставка об отношениях Лакана с произведениями искусства». Лакан часто говорил об произведениях искусства в своих произведениях и был коллекционером, тесно связанным с миром искусства Франции. Он дружил с Сальвадором Дали, Марселем Дюшаном, Пабло Пикассо и Дорой Маар, которые все участвуют в выставке. Он даже лечил Маар после того, как у нее случился психотический эпизод, и после этого она прошла у него еще семь лет психоанализа.

Лакан собирал работы таких художников, как Дюшан и Пикассо, которые он с гордостью выставлял в своем загородном доме. Но, безусловно, самой знаковой работой его коллекции, также выставленной на обозрение, была « Происхождение мира» Гюстава Курбе (1866); сегодня он принадлежит Музею Орсе. Известно, что Лакан спрятал это детальное изображение вульвы за раздвижной деревянной дверью, на которой его друг (и будущий зять) Андре Массон нарисовал свою собственную сюрреалистическую интерпретацию. Массон добавил облака, плывущие над очертаниями тела L'Origine , чьи изгибы он превратил в холмы, а ее лобковые волосы напоминали букет цветов. L'Origine du Monde почти никогда не покидает д'Орсе. Но в Музее Помпиду-Мец оно больше не висит рядом с другими работами XIX века, которые часто кажутся ханжескими в присутствии L'Origine . Вместо этого кураторы повесили его рядом с более поздними изображениями вульвы (некоторые из которых являются прямым ответом на знаменитый L'Origine ) таких авторов, как Art & Language, Мирча Кантор, VALIE EXPORT, Виктор Ман, Бетти Томпкинс и Аньес Турнауэр. Рядом с L'Origine висит фотография Деборы де Робертис, на которой изображен перформанс 2014 года, на котором художница в золотом платье, напоминающем о позолоченной раме картины, присела на корточки перед работой, раздвинув ноги шире, чем модель Курбе, и раздвинула влагалище, обнажая то, что она называет «бесконечностью», или «началом начала», той глубиной, которую скрывал Курбе.

Среди произведений Лакана, которые он использовал в своих произведениях и которые часто помогали иллюстрировать его философские идеи, — «Менины » Диего Веласкеса (1656). На своем 13-м семинаре Лакан подробно проанализировал этот фрагмент, представленный в Меце как цифровую проекцию, наметив сложную схему того, как более глубокие реальности возникают посредством отражения и проекции. На этой картине, как отмечает Лакан, Веласкес косвенно изображает короля и королеву, отраженных в зеркале в дальнем конце сцены. Рядом с этой проекцией висит картина Веласкеса « Инфанта Маргарита Тереза» (1659), взятая напрокат из Лувра, на которой фокусируются настенные надписи. О «секретном объекте», который, по утверждению Лакана, он нашел на этой картине, имея в виду разрез посередине платья Инфанты. Он рассматривал эту щель как визуальное свидетельство Spaltung , или расщепления, концепции, придуманной Фрейдом. Лакан развил эту концепцию, заявив, что язык — это то, что разделяет нас на две части: наше бессознательное и наше эго, добавив, что языка, таким образом, недостаточно, чтобы полностью передать то, кем мы являемся.

Константин Брынкушь: Принцесса X , 1915–16.

И конечно, есть раздел, посвященный фаллосу. Он содержит в основном скульптурные абстракции, требующие фаллических интерпретаций: « Принцесса X » Константина Бранкузи (1915–16), « Presse-papier à Priape » Мана Рэя (1920/1966) и две работы Луизы Буржуа: «Янус Флери» (1968) и «Филлетт» («Сладкая версия» ). ) (1968–69). Также есть разделы для груди и дерьма. Для Лакана все это было символами желания, а фаллос особенно означал то, что Лакан называл наслаждением: возбуждение, связанное с удовольствием или болью. В комнате «наслаждения» мы видим отрывок из фильма Энди Уорхола « Минет» (1964) — крупный план лица молодого человека во время минета — рядом со скульптурой Буржуа « Арочная фигура» (1993), изображающей лежащее обезглавленное мужское тело. Лежа на спине с выгнутой спиной.

Луиза Буржуа: Филлетт (Сладкая версия) , 1968–1999.

Другой раздел получил название «Имя отца». Лакан видел в отце символ законов и ограничений, управляющих желанием и общением. В этот раздел включены работы французских художниц, противостоящих мужской силе, в том числе Софи Калле, Камиллы Анро и Ники де Сен-Фалль. Отрывок из фильма Сен-Фалля «Папа» (1972) рассказывает об отношениях любви и ненависти между отцом и дочерью, очень похожих на ее собственные: в конце жизни художница рассказала, что подверглась сексуальному насилию со стороны отца. В другом разделе, посвященном трансидентичностям, есть комнаты под названием «Анатомия – не судьба» и «Маскарад». К ним относятся фотографии Нэн Голдин и фотография Мана Рэя Марселя Дюшана, одетого как его женское альтер-эго Роуз Селави. Хотя Лакан не углублялся в транс-ность явно, он настаивал на том, чтобы ссылаться на «мужчину» и «женщину» не с точки зрения анатомических различий, а как играющих символические роли в структурах власти – вот почему еще один раздел назван в честь еще одна знаменитая фраза Лакана « женщина не существует», под которой он имел в виду, что она не имеет предопределенной сущности. Лакан снова и снова настаивал на том, что большинство вещей податливы и они больше, чем кажется на первый взгляд. Таким образом, нетрудно понять, почему его идеи одновременно привлекали художников и были им обязаны.